Годы неприятных рекордов
На рубеже десятилетий 2020—2021 годы были, мягко говоря, необычными. Еще в январе 2020-го никто не мог предположить, что сырьевые рынки испытают коллапс. И точно так же никто не ожидал, к каким последствиям это приведет год спустя.
ТЕНЬ ЛЕТУЧЕЙ МЫШИ
Человечество не в первый раз сталкивается с заболеваниями, масштаб которых можно классифицировать как пандемию. История помнит атипичную пневмонию, «птичий грипп», «испанку», несколько волн чумы в средние века и другие болезни, так или иначе причинившие демографический и экономический ущерб развитым цивилизациям. В начале 2020 года мировое сообщество столкнулось с ранее неизученной разновидностью коронавируса, получившего в медицинских и информационных кругах название Covid-2019. Еще 10 лет назад такому заболеванию не стали бы придавать большого значения. Но устройство мира существенно изменилось. Скорость доставки и доступность информации в совокупности с увеличением мобильности населения сделали свое дело. Люди стали больше путешествовать, и у многих с собой всегда в кармане находится мобильный телефон, который в любую минуту будет держать тебя в курсе событий.
МОЙТЕ РУКИ ПЕРЕД ЕДОЙ И... ВООБЩЕ ВСЕГДА МОЙТЕ!
Во всех ситуациях, когда человек сталкивается с чем-то непонятным, если еще при этом ему угрожает опасность, он переходит в режим обороны: перестает покупать, потреблять и старается всеми способами защититься от внешних угроз. Сырьевые рынки и consumer goods на эти социально-экономические явления обычно реагируют снижением цен. Инвесторы не видят перспектив, трейдеры не заключают долгосрочных сделок. Впрочем, как и везде, есть исключения. Сведения о высокой контагиозности нового вируса способствовали резкому росту спроса на вещества, обладающие антисептическими свойствами, и средства индивидуальной защиты. Общепризнанным недорогим антисептиком всегда был водный раствор изопропилового спирта. В течение 2020 года рынок ИПС, до этого несколько лет подряд стагнировавший, получил «второе дыхание». Еще в начале 2020-го за тонну изопропанола технической марки давали чуть более 1000 евро за тонну. Но уже в апреле и мае из-за возросшего спроса трейдеры были готовы купить средство для чистых рук за 4000 евро, а в отдельных случаях за 6000 евро за тонну. В дальнейшем, конечно, ИПС таких ценовых рекордов не повторял, но котировки продукта каждый раз росли после сообщений об увеличении числа заболеваний или появления новых штаммов вируса. К тому же многие компании нарастили производство аналогов, после чего дефицит антисептиков стал менее значительным.
Ситуация с ИПС — только один из примеров перекоса в структуре спроса на продукты нефтехимии. Пандемия способствовала увеличению потребления полипропилена, из которого производят одноразовые маски, пластификаторов для товаров медицинского назначения, нитрильных каучуков для перчаток и мономеров для выпуска органического стекла (ММА, Бисфенол-А). В 2020 году многие нефтехимические компании показали высокие финансовые результаты, заработав на разнице цен углеводородов (нафта, СУГи) и полимеров, а также других продуктов.
ТЕМНЕЕ ВСЕГО ПЕРЕД РАССВЕТОМ
Во второй половине 2020 года ситуация на нефтехимических рынках начала улучшаться по мере адаптации стран к новым условиям существования. Но мироустройство уже не было таким, как раньше. Локдаун 2020-го заложил целое поле мин замедленного действия на рынке логистики. В условиях снижения спроса производители контейнеров уменьшили объемы выпуска, а судостроители временно прекратили выполнение заказов из-за неопределенности на рынке перевозок крупнотоннажных грузов. При этом старые контейнеры и суда выводились из эксплуатации по истечении срока службы. А пополнение парков осуществлялось не в полной мере. Баланс на нефтехимическом рынке кардинально изменили еще два фактора: неблагоприятные погодные условия (аномально низкая температура воздуха) на юге США в феврале 2021-го и блокировка Суэцкого канала контейнеровозом «Ever Green» в марте этого года. В первом случае это привело к дефициту некоторых продуктов нефтехимии в странах Европы и Азии. Во втором — к смещению сроков поставок грузов из Азии в Европу и, как следствие, к новому витку роста цен на рынках сырья и продуктов последующего передела. Напомним: все эти события происходили на фоне значительного дефицита танкеров и контейнерного парка, что только ускоряло рост арендных ставок и увеличение стоимости перевозок. В итоге на рынках сложилась ситуация, когда разница цен одного и того же продукта в Европе и Азии могла составлять 1000 долларов. В мае 2021 года тонна бутилового спирта в Северо-Восточной Азии стоила 1850—1950 долларов, в то время как в Европе его цена выросла до 2700—2800 евро.
Для европейского и российского рынков нарушение логистических цепочек в условиях возобновления спроса обернулось невиданным ростом цен наливной нефтехимии. Двукратное удорожание сырья негативно сказалось на рентабельности производства отечественных химических предприятий и способствовало увеличению кредитной нагрузки на бизнес.
КТО ЗА ВСЕ ЗАПЛАТИТ?
Последствия коронакризиса наверняка не пройдут бесследно для экономики всех стран мира. В 2020 году при низких ценах сырья, но и столь же невысоких показателях потребления правительства стран были вынуждены субсидировать целые сферы экономики, не рассчитывая на сопоставимые налоговые поступления. В 2021-м стремительное удорожание базовых продуктов нефтехимии создает предпосылки для роста темпов инфляции мировых валют. При этом наиболее ощутимым для населения будет увеличение стоимости минеральных удобрений, которое неизбежно скажется на цене продуктов питания уже в 2022 году.